Поиск

Добавить в RSS-ленту

Архивы

Шендерович: «Янукович 2006 года и Янукович два года назад — это совершенно разные Януковичи»

5 декабря, 2006

Смех сквозь грезы. Российский сатирик Виктор Шендерович о послевкусии оранжевой революции, новом Януковиче и своем президенте Путине, у которого «всего одно зеркальце» .

Звоню в дверь московского ресторана со странным названием Мадам Галифе. Заведение это принадлежит грузинскому театральному режиссеру Резо Габриадзе.

Открывает молодой швейцар. Спрашиваю: «Виктор Шендерович уже пришел?» «А я почем знаю, — удивляется охранник, — тут полно людей, я что, должен всех их знать?» Всех знать, конечно, не обязательно, но Шендеровича, пожалуй, можно было бы и не прозевать.

Фигура в современной российской публицистике заметная. Еще недавно ведущего сатирической программы Итого (телеканал НТВ), создателя политического телешоу Куклы узнавала вся Россия, и не только она. Момент некоего забвения наступил после того, как Кремль перестал понимать юмор Шендеровича, и остряк скоропостижно перекочевал из телевизора в эфир оппозиционной FM-станции Эхо Москвы и Радио Свобода.

Здесь скрытый от зрительских глаз он продолжил заниматься подрывной деятельностью. То есть в авторской программе Плавленый сырок продолжает подрывать авторитет кремлевских чиновников, которые, по мнению Шендеровича, создали в России авторитарный, а местами тоталитарный режим.

Одновременно российский журналист пытался прорваться в Государственную думу но нарвался на непонимание федеральных властей. Бесчисленные препятствия, поочередно выраставшие на его пути в Законодательное собрание, он описал в книге Недодумец. «Мой поход в Госдуму носил публицистический характер, я об этом заявил сразу, — поясняет Шендерович. — В этой Думе не важно, кто будет депутатом, она не дееспособна, она никого не представляет кроме Кремля».

Ясно, что власть постаралась сделать все, чтобы народ побыстрее забыл о существовании Шендеровича. Вот потому охранник ресторана, в котором сатирик не впервой, с трудом мог понять, кто из сидящих в зале Шендерович. Так или иначе, встреча состоялась, и московский писатель-сатирик рассказал Корреспонденту все, или почти все, что он думает о Владимире Путине, Викторе Януковиче, о достижениях оранжевой революции, о роли блондинок в российской журналистике, и почему киевский Майдан стал важным опытом для всего постсоветского пространства. Наша беседа началась с вопроса, вынесенного на обложку одного из номеров Корреспондента:

— Сможет ли убийство Анны Политковской разбудить Россию?

— Нет, не разбудит. Если говорить о регионах, они спят и видят сны. Они отравлены газом и нефтью. Интоксикация очень сильная. И до тех пор, пока они [россияне] не поймут, что именно свобода слова, независимый парламент, честный суд, общественная активность связаны с уровнем жизни, они будут спать. Пока объяснить через голову не получается, когда же будет объяснено через другие места, будет, конечно, поздновато, но, видимо, только таким образом. Вы же слышали досаду в голосе Путина, когда убили Политковскую?

— Да, я читал: он заявил, что ее гибель нанесла российской власти ущерб больший, чем ее статьи.

-Так вот. А недавно он сказал по поводу Кондопоги, [в этом российском городе произошла массовая резня на этнической почве], что, к сожалению, не смог дозвониться к губернатору. И сидят Катя и Сережа (ведущие телеканала Россия) с парализованными улыбками. А вот если бы вместо них там сидели журналисты и очень корректно спросили: «Можно уточнить процесс дозвона? Как это было? Вам сказали: абонент вне зоны досягаемости, или референт объяснил, что губернатор просил не беспокоить?» И в этот момент оператор наводит камеру на лицо президента, и все видят, как тот чернеет, зеленеет, белеет, и все понимают — лжет. Ведь в чем функция свободной прессы? За тобой следят. Твои слова подвергаются жесткому анализу. А вместо этого на пресс-конференции поднимается блондинка и спрашивает: «Как Вам удается поддерживать форму?» Это самое важное, что нужно знать россиянам. Не про Беслан, не про Кондопогу! Так вот, когда президент привыкает к блондинкам, и потом появляется испанка и спрашивает про Михаила Ходорковского, он впадает в бешенство, начинает ругаться. Но это не он виноват, это мы виноваты, мы его приучили к блондинкам вместо испанок.

— Что Вы имеете в виду?

— Ну это когда зеркальце говорит, что ты всех на свете умнее и красивее, а другого зеркальца, увы, нет. Мы имеем дело с авторитарным и тоталитарным режимом. Авторитарным уже точно, тоталитарным — в значительной степени.

— Я читал, что Вы недавно проводили в Астрахани встречу с местным населением. Так Вам и свет отключали, и из зала выгоняли, в общем — полный набор всех авторитарных инструментов.

— Это еще что! В честь прилета Гарри Каспарова закрыли аэропорт. Он летел в Ростов, его самолет был в воздухе, и поступило сообщение о ремонте взлетно-посадочной полосы. Они сели в Ставрополе. Приехали на машинах. Каспаров сказал: раз такое несчастье с аэропортом, ему придется остаться. Наследующий день будет митинг КПРФ, он в нем поучаствует. Аэропорт починили тут же.

— Российский бизнес не боится в условиях прессинга поддерживать такие просветительные проекты, и в частности Ваши?

— Все люди, которые так или иначе поддерживали деньгами какие-то либеральные проекты, — кто в бегах, кто сидит, кто выброшен на обочину. А я вообще черная метка.

— С Вами не опасно встречаться?

— Пока нет.

— Тогда продолжаем разговор. Как Вы думаете, Путин Вас читает?

— Нет, конечно. Он скорее садист, чем мазохист. Хотя я знаю несколько моих высокопоставленных анонимных читателей. У них такая форма компенсации. Они живут и работают с мокрыми штанами — с другими сегодня невозможно. Может быть, им снится, что это они сами сказали. Но я неоднократно получал такие тайные признания в любви (смеется). Это очень смешно.

— Может быть, они просто боятся? Тогда их легко понять. Того же журналиста Михаила Леонтьева, которого в Украине объявили персоной нон-грата, тоже можно понять. Страх.

— Нет, вот Леонтьев это совершенно другой случай. Леонтьев — он настоящий городской сумасшедший. Он искренний человек. С ним случилось несчастье. Он полюбил Путина.

— Кстати, если мы заговорили о российско-украинских отношениях. Почему в последние два года такое высокое напряжение между нашими народами?

— Для того чтобы это называть событиями между Россией и Украиной, надо чтобы как минимум российская власть отражала интересы общества, и ваша украинская, кстати, тоже. Тогда можно говорить, что отношения между властями отражают объективные отношения между народами. Но мы живем в другой парадигме. Сегодняшняя российская администрация и общество болеют имперскими галлюцинациями. А на Украине некоторые политики с удовольствием набирают очки на любой клизме, вставленной России. Так вот, до тех пор пока российские политики будут зарабатывать очки на имперской тематике, а у украинских будут большие шансы набрать баллы на антироссийской тематике, до тех пор у политиков все будет хорошо, а у народа — не очень хорошо. В итоге мы в этом грузинском ресторане хотим взять бутылку грузинского вина, а его нет. А я в Тбилиси к друзьям еду через Ереван.

— В эти дни, в связи со второй годовщиной оранжевой революции, в Украине подводят ее итоги. Естественно, много разочарованных. Я помню, что Ваша дочь активно поддерживала оранжевую революцию. Она не разочарована?

— Это был ее первый политический опыт, она сама его придумала. Знаете как? Сидела в интернете, говорит: «Папа, что за ерунда: в Польше, в Ирландии, в Аргентине, в Англии демонстрации в поддержку украинской революции. А мы что?» Я ей слова не сказал. Она собрала друзей по интернету. Надела оранжевый плащ и пошла к посольству Украины. Она у меня политизированная девушка. Нет, разочарований никаких нет. Майдан стал чрезвычайно важным опытом для постсоветского пространства, и не надо его забывать. Никакого ОМОНа на миллион нет. ОМОН есть на сто человек, тысячу, десять тысяч, а против ста тысяч, миллиона ОМОН снимает каски и растворяется бесследно. Майдан изменил правила игры.

— Значит, Вы тоже не разочарованы тем, как развились события в Украине, даже после серии скандалов внутри оранжевой коалиции?

— Желания немедленного превращения Украины в Голландию понятны, но такого не бывает. Когда мне сказали: вот ваши оранжевые перессорились и [Виктора] Януковича все равно вернули. А я им говорю: ребята, не важно, как называется премьер-министр. Есть свободная пресса, или ее нет? Есть независимый суд, или можно позвонить, стукнуть кулаком по столу? Есть в парламенте реальная оппозиция? Отлично! Остальное потом. Надо помнить: история шьет костюм из материала заказчика… Хорошая фраза, самому понравилась. Не важно, премьер Янукович, или не Янукович. Главное, каким образом. Да пусть хоть во главе государства, но демократическим путем. Так вот, я утверждаю, что Янукович 2006 года и Янукович два года назад — это совершенно разные Януковичи. Не по внутреннему содержанию, а по правилам игры. Нет [Сергея] Кивалова, нет ОМОНа, нельзя сломать об колено. Нельзя взять миллиард у России. А дальше — вперед! Осваивайте новые механизмы.

После сказанного Шендерович быстро рассчитался за ужин, накинул куртку и натянул шапку. Перед тем как ретироватъся на вокзал, чтобы отправиться в очередное концертное турне — на сей раз в Санкт-Петербург, — неожиданно повернулся:

— Вам привет от Габриадзе.

— Мне?

— Да. Я в начале ноября был в Грузии, он мне сказал: встретишь хороших людей, передавай им привет.

Александр Пасховер




|


  1. 5 декабря, 2006 @ 1:54 дп
    Саша пишет:

    Хорошая статья.
    И всё похоже на правду ,и никто не в обиде.
    Зубастая.


|
RSS feed отзывов к статье |