Власть донецких: параллели с Беларусью

7 декабря в Киеве произошло событие, аналога которому еще не было в истории современной Украины. Во время пленарного заседания Киеврады, под объективами телекамер, бритоголовые молодчики зверски избивали депутатов. Этот беспредел транслировался в прямом эфире ТРК «Киев». Это видел Президент, министр внутренних дел, генеральный прокурор, то есть люди, которые согласно Конституции призваны стоять на страже закона и демократических свобод. Их реакция примечательна. На следующий день Президент слегка пожурил мэра, устроившего всю это вакханалию, и скромно посоветовал поискать большее согласие в депутатском корпусе. Министр внутренних дел пошел намного дальше. Он якобы позвонил мэру, выразил ему полную поддержку и даже предложил усилить ряды бритоголовых милицейскими дубинками.

Неужели после этого, кто-то осмелится утверждать, что Украина сегодня – правовое государство?

История повторяется
Как демократия превращается в диктатуру? С помощью танков и пулеметов, как это произошло в 1973 году в Чили или марша чернорубашечников, как в 1922 году в Италии? Далеко не всегда. Чаще вместо стрельбы и танков благодатной почвой для взрастания диктатуры становятся трусость, соглашательство, безразличие тех, кто вроде бы должен отстаивать свободу. Диктатура уверенно шагает по пути из компромиссов и уступок, в украинском варианте этот путь можно окрестить «Универсалом национального единства». А еще диктатура начинается с циничной демонстрации грубой силы, торжества вседозволенности и беззакония. Это необходимо, чтобы запугать, сломить волю к сопротивлению, потому что страх – это тоже благодатная почва для диктатуры.

Побоище в Киевраде – это только первый тревожный звонок, и за ним обязательно последуют другие, более страшные и тревожные. Так было и в соседней с Украиной Беларуси. В апреле 1995 года президент Лукашенко несколько дней прессовал парламент, добиваясь вынесения на референдум собственного варианта политреформы. Парламент сопротивлялся, бунтовал. Потом 30 депутатов оппозиции объявили в зале заседаний голодовку протеста. В отличие от мэра Черновецкого и стоящих за его спиной «крестных отцов» Партии регионов, Лукашенко не осмелился организовать побоище народных избранников в прямом эфире. Белорусских депутатов избивали ночью. Избивали две сотни «неустановленных» людей в масках и камуфляже. Били жестоко, дубинками и просто коваными сапогами. Потом, как дрова, с размаху бросали в «воронки», стараясь, чтобы жертвы ударились лицом об пол. Потом их просто выбросили в грязь на окраине Минска.

На следующее утро страна была в шоке. Демократы во власти вели себя так же, как их украинские коллеги. Что-то невнятно промямлил спикер Верховной Рады, генеральный прокурор разводил руками и приговаривал: «А что я могу сделать?» Неожиданно мужество проявил министр внутренних дел, который начал расследование. Однако через несколько дней дело было затребовано в генпрокуратуру, которая в Беларуси, как и в Украине, является «генеральным могильником» резонансных дел. Министр попытался протестовать, и тогда президентский спецназ просто захватил здание МВД, и министр Юрий Захаренко был отправлен в отставку с грубейшими нарушениями Конституции, хотя это уже никого не интересовало.

Главное, что удалось добиться Лукашенко, было то, что после ночного побоища воля парламентариев была сломлена, и они послушно проштамповали все его инициативы. А потом никто из них даже не попытался встать на защиту отставленного министра внутренних дел, который намеревался защищать их.

Это был переломный момент, после которого диктатура уже шагала по стране семимильными шагами. Причем на своем пути она перемалывала всех: и тех, кто сопротивлялся, и тех, кто валялся в ногах. Это тоже аксиома диктатуры. Лукашенко демонстративно унизил даже послушное «охвостье» Верховной Рады, вышвырнув их из парламентского здания. Происходило это во время новогодних каникул, в разгар избирательной кампании. Депутаты разъехались по округам, и их вещи просто выбросили в снег.

Новый парламент оказался не менее сговорчивым. Депутаты задним числом послушно подтвердили правомочность действий Лукашенко. Звучала та же риторика, что сейчас используется в Украине: нельзя раскалывать страну, худой мир лучше хорошей войны, нужно уважать выбор народа… Потом они бездействовали, когда президентский спецназ дубинками сменил редактора парламентской газеты, когда взял под контроль телевидение, когда меняли генерального прокурора (с послушного на своего), председателя Нацбанка, коваными сапогами разогнали легитимный Центризбирком. Нет, депутаты не молчали, они взывали к диалогу и миру, искали взаимопонимания ради национального единства. Ну что такое Конституция по сравнению с согласием и стабильностью? Закончилось все тем, что Лукашенко разогнал и этот послушный парламент. Новый – был просто назначен указом президента без проведения выборов. Этап формирования диктатуры завершился.

В Украине это невозможно?
Наверное, «звездный» пул киевских политологов глубокомысленно скажет, что в Украине белорусский сценарий невозможен. Ведь здесь не президент борется с парламентом, а парламент с президентом. Но разве имеет значение, как называется диктатор – президент или премьер-министр? К слову, Муссолини тоже был премьер-министром, а его правительство опиралось на демократически избранное парламентское большинство, во всяком случае, вначале. Идущие сейчас споры о том, какая форма правления более демократична – парламентская или президентская – абсурдны. Демократия может существовать в любой форме – так же, как и диктатура. Здесь важна не форма, а содержание. Диктаторскому режиму не важно, какие выборы фальсифицировать – парламентские или президентские, главное все держать под контролем.

Украинские демократы могут упрекнуть своих собратьев в Беларуси: мол, белорусская оппозиция маргинальная, слабая, у нее нет ярких харизматичных лидеров, вроде Юлии Тимошенко или Юрия Луценко. Да, это так. Но и это аксиома диктатуры. Когда вся власть уже сконцентрирована в одних руках, когда все СМИ под жестким контролем, все, что не соответствует «генеральной линии», – слабеет и вырождается. Это объективный процесс. А потом диктатура становится настолько сильной, что наносит по оппозиции «точечные удары». В Беларуси тоже были яркие лидеры, способные бросить Лукашенко реальный вызов. Но сегодня их нет. В апреле 1999 года скоропостижно скончался Геннадий Карпенко. Как утверждают его сподвижники, он был отравлен бравшей у него интервью журналисткой. Потом в мае исчез Юрий Захаренко (тот самый министр внутренних дел). Свидетели утверждают, что какие-то «неустановленные» люди затолкали его в машину и увезли в неизвестном направлении. В сентябре таким же образом исчез наиболее популярный оппозиционный политик, экс-вице-премьер Виктор Гончар. В Минске ходили слухи, что один крупный чиновник после обильного застолья как-то спросил высокопоставленного силовика: «Иван, а что все-таки случилось с Виктором? Мы как никак вместе работали…» – «Считай, Леня, что в топке сгорел…» Потом стали исчезать наиболее неугодные власти журналисты. Вот так и не осталось в оппозиции ярких персон. Не хочется проводить аналогии. Дай Бог Юлии Владимировне и Юрию Витальевичу долгих лет жизни.

Но есть и другая историческая аналогия. Несколько дней назад «регионалы» брутально выставили с заседания Кабмина министра иностранных дел Бориса Тарасюка и посоветовали Президенту Ющенко обратиться в Конституционный Суд. Вспоминается, как в январе 1995 года Лукашенко своим указом запретил ведущую оппозиционную газету с символическим названием «Свобода» за «оскорбление президента». На пресс-конференции журналисты спросили «батьку» – почему? Если вы считаете себя оскорбленным, подайте в суд. Лукашенко с усмешкой ответил: «А зачем? Я их прикрыл – и пусть теперь они подают на меня в суд». Попытка редакции последовать этому совету успехом не увенчалась. Ни один из судов Минска иск не принял, так как оказалось, что гражданин Лукашенко нигде не прописан.

Нас это не касается?
Так сегодня думают многие. Бизнесмены – уверены, что договорятся с любой властью. Простые граждане считают, что отобрать у них вообще нечего. Но ошибаются и те, и другие. Символично, что бизнесмены из БЮТ и «Нашей Украины» не спешат перебегать к «Регионам», как когда-то перебегали к Кучме. Почему? Да просто с ними даже не торгуются. А зачем? Объяснить этот феномен можно на белорусском примере.

После президентских выборов автор встретил возле белорусского Кабмина знакомого бизнесмена средней руки (у него было пара ресторанов, казино, гостиница, автосалон). С веселой улыбкой бизнесмен кивнул головой в сторону Кабмина и сказал:

– Иду договариваться с новой властью.
– Думаешь, получится?
– Уверен! В крайнем случае, предложу войти в долю, еще и крышу получу.

Через месяц встретил его понуро блуждающего вокруг собственного ресторана.

– Ну, как, договорился?
– Нет! Они забрали все! Согласились только оставить меня работать менеджером…

Нынче весь крутой бизнес в Минске принадлежит шкловским – землякам президента.

А вот еще один пример – из письма в редакцию оппозиционной газеты простой крестьянки. Дело в том, что в момент избрания Лукашенко президентом вокруг Минска было множество деревушек, где жили простые люди, электорат Лукашенко. Сейчас на их месте шикарные коттеджные городки, покруче, чем в Конче-Заспе или Пуще-Водице.

«Однажды, – вспоминает моя собеседница, – ко мне в дом пришли какие-то люди, один сказал, что он судебный исполнитель. Они потребовали, чтобы мы завтра же выехали из дома. Куда? Их не касается! Я плакала, просила… А они смеялись. «Смотри, старая карга, не съедете добровольно, хуже будет! Мы вам хату купили в чернобыльской зоне». И правда, на следующий день пришли крепкие парни и выгнали нас из дома. Все переломали, перебили. Пока мы ходили по разным кабинетам, дом наш снесли, сейчас строят трехэтажный особняк. А правду мы так нигде и не нашли…»

Изъятие собственности – это тоже аксиома диктатуры. Можно напомнить, как после убийства украинского депутата-бизнесмена Евгения Щербаня в течение одного дня нынешние хозяева Донбасса совместно с «днепропетровскими» раздерибанили его бизнес-империю. Не нужны «регионалам» бизнесмены из БЮТ и «Нашей Украины». Зачем с ними договариваться? Придет время – новые хозяева заберут у них все подчистую. Хотя сначала отберут все у тех, у кого вообще нет никакой политической крыши, у тех, кто уверен, что бизнес – вне политики. Собственность – это власть, а «регионалы» уже доказали, что властью они делиться не собираются ни с кем.

А почему Черновецкий так радикально увеличил тарифы? Или он не понимает, что это обрушит его рейтинг? Понимает, прекрасно понимает. Но ему все равно. Во-первых, свободных выборов больше не будет, а значит, рейтинг – побоку. Во-вторых, высокие тарифы (а они еще будут расти, и не раз) – это прелюдия к массовому выселению киевлян из обжитых квартир. А изъятые квартиры – это деньги, огромные деньги. Таких денег может хватить даже для того, чтобы откупиться от алчных «регионалов».

У нас будет второй Майдан?
Ошибочно думать, что белорусы по своей природе трусливы и не способны к сопротивлению. Весной 1991 года в Минске были самые массовые для того времени в Советском Союзе акции протеста против КПСС. Митинговали сотни тысяч людей, бастовали все крупные предприятия города. Весной 1996 года протестовать против подписания Союзного договора с Россией вышли около ста тысяч человек. Конечно, это был не помаранчевый Майдан, но и не акция «Украина без Кучмы!» Оба раза власти были в панике. Теперь в стране тишь и благодать.

Что же произошло? Власть научилась контролировать всех. Лукашенко придумал контрактную систему. Работодатель (частник или госпредприятие) в обязательном порядке заключает с каждым работником годичный контракт. Его можно продолжить или расторгнуть без объяснения причин. Каждый работодатель должен следить за политической благонадежностью своих подчиненных. Иначе – карательные санкции от государства.

А еще – страх! Вот выдержки из воспоминаний участника акции протеста «Марш свободы», прошедшей в ноябре 1999 года. В ней участвовало всего около тридцати тысяч человек. Но жестокость власти была беспрецедентной.

«Мы подошли к мосту через Свислочь, мост был перекрыт спецназом. Они начали наступать с прилегающих улиц. Все дворы были блокированы. Сзади также теснил спецназ. Мы оказались в западне. Они били, не разбирая – женщин, стариков, девчонок. Били дубинками, щитами, кулаками, ногами. Потом стали хватать и заталкивать в автобусы. Многие бросились в реку, спецназовцы их не преследовали, они ждали на берегу. Но сколько можно простоять в ноябрьской воде? Выходили сдаваться сами. Их тоже били и прессовали в автобусы. Меня тоже затолкнули в автобус, нас сваливали один на одного. Потом спецназовцы уселись на эту кучу человеческих тел. Они пили пиво, матерились и ржали. Нас долго возили по городу, но все РОВД были переполнены задержанными. Тогда нас повезли за город. Перед тем как выйти из автобуса, спецназовцы помочились на задержанных. Через какое-то время счет мы просто потеряли: те, кто лежали внизу, начали задыхаться. Мы стали кричать. Наверное, спецназовцы испугались, приказа убивать у них, видимо, не было. Они вытащили нас из автобуса, построили и стали опять избивать. Когда устали, приказали всем встать на колени. Начали насиловать в извращенной форме, причем всех подряд. Когда они устали и от этого, оставшимся стали заталкивать в горло дубинки». В тот раз вроде бы обошлось без жертв. А вот во время акции протеста весной этого года в Минске было несколько убитых. Так диктатура держит людей в страхе».

Во время Майдана Кучму, Медведчука, Пинчука мучили сомнения. Они не хотели крови. Тем более им не хотелось совершать преступление ради президентства глубоко презираемого ими Януковича. Но разве кто-то сомневается, что нынешние недостойные «дети» Кучмы побоятся крови? Да и сам Янукович недавно предупредил, что уж он-то не Кучма и второго Майдана не допустит.

Янукович – не Лукашенко
Будем справедливыми к белорусскому «батьке». Он – добрый диктатор. Исчезновение нескольких оппозиционеров и журналистов – мелочь – так же, как и несколько сотен проломленных черепов и сломанных ребер у митингующих оппозиционеров. Лукашенко нужна власть ради власти. Залог ее стабильности не только кнут, но, прежде всего, пряник. Он осуществляет щедрую социальную политику в интересах большинства. Беларусь сегодня – это своеобразный оазис социализма, где нет олигархов, но нет и нищих, где все примерно равны. Приличные зарплаты и пенсии, умеренные тарифы, бесплатная медицина и образование, отсутствие безработицы – залог его популярности. Даже близкие к оппозиции социологи подтверждают, что на выборах этого года его поддержали 2/3 избирателей.

Но «регионалы» – не Лукашенко. Они никогда не расщедрятся на пряник, а потому будут максимально использовать исключительно кнут. Они просто обречены на политику, по сравнению с которой лукашенковская Беларусь покажется эталоном гуманизма.

Им только нужно какое-то время, чтобы закрепиться на занятых позициях, чтобы смести все оставшиеся преграды, отделяющие их от абсолютной власти. Нужно еще убрать Президента с его Секретариатом и Совбезом, нужно прибрать к рукам телевидение (уже ведутся переговоры о покупке «Интера»), нужно уничтожить конкурирующие олигархические бизнес-кланы, разгромить оппозицию, а на закуску – разобраться с союзниками по коалиции. Александру Морозу следовало бы помнить о судьбе своего белорусского коллеги Семена Шарецкого. Он тоже дружил с Лукашенко, как Мороз с Януковичем, а потом его просто вышвырнули из страны, и сейчас он доживает свои дни в богадельне для иностранных беженцев в Кливленде.

Точку невозврата Украина еще не прошла
Ющенко совершил страшную ошибку, разменяв обещания Майдану (в первую очередь, «Бандитам – тюрьмы!») на призрачную мечту об Универсале. Будучи романтиком, он легко поддался на банальный «развод», купившись на «золото для дураков» (так химики называют внешне похожий на благородный металл сульфид железа). Сегодня Ющенко нужно проснуться от политического летаргического сна, отмахнуться от сладких грез про национальный консенсус и вспомнить, что он – Глава государства, что у него по Конституции еще достаточно прав и рычагов влияния, а главное, что у него есть святая конституционная обязанность – быть гарантом соблюдения Конституции Украины, прав и свобод человека и гражданина. Вступая в должность, Ющенко произносил слова присяги: «Обязуюсь всеми своими делами заботиться о благе Отчизны и благосостоянии Украинского народа, отстаивать права и свободы граждан, исполнять свои обязанности в интересах всех соотечественников, подносить авторитет Украины в мире». А значит, он должен защитить интересы тех 67% граждан, которые на последних выборах сказали Януковичу однозначное – нет.

А еще Ющенко клялся на Конституции стоять на страже национальной безопасности страны. Но какая же это безопасность, если страну пытается приватизировать один криминально-олигархический клан, действующий по принципу – «бабло решает все проблемы»? Такого не допускал даже Кучма. Он ревностно отслеживал баланс между олигархическими кланами, что позволяло сохранить в стране хоть какую-то демократию. В конце концов, никто не предлагает отстреливать главарей антиукраинских партий. Мы все-таки живем в цивилизованном мире. Но Ющенко просто обязан защитить страну, защитить граждан Украины от криминальной банды, пытающейся приватизировать всю полноту государственной власти.

Недавно в России были изданы мемуары Франца фон Папена, предшественника Гитлера на посту рейхсканцлера Германии. Он кается перед потомками за то, что советовал президенту Гинденбургу следовать букве Конституции, уважать «выбор народа» и поручить Гитлеру как лидеру партии, занявшей первое место с 38% голосов, возглавить правительство. Ему оппонировал генерал фон Шлейхер, который убеждал президента следовать духу Конституции и не допустить передачи власти диктатору. Гинденбург решил подчиниться воле 38% избирателей ради сохранения «гражданского мира». Итог хорошо известен. Какое-то время Гитлер возглавлял коалиционное правительство, потом в «ночь длинных ножей», когда по всей Германии истребляли неугодных, был убит и фон Шлейхер, а фон Папен чудом избежал смерти. Потом было 12 лет террора и насилия.

Хочет ли Ющенко такой судьбы для Украины? Еще не все потеряно, точку невозврата мы еще не прошли. Главное после победы не забыть про обещание «Бандитам – тюрьмы!»

Можно также проводить параллели с российской ситуацией, но это уже другая тема.

Алексей Двинский, белорусский журналист, Киев–Минск, специально для УНИАН